Матушка Валентина
1. Старица
Как трав подземных семена,
Её живые письмена,
Её живучи речи.
Для всех — родимая она,
Хоть на устах ее война —
Внимайте, не перечьте.
На голове — высокий плат,
И остр, и цепок яркий взгляд,
Она врачует взглядом.
К ней из квартир, хором и хат
Плывёт река смятенных чад,
Как бабочки — к лампадам.
УкрАинка, еврей и росс,
Что на харчах ежовых рос,
Да умным-то не вырос, —
Все к ней идут и чуда ждут,
И малых детушек ведут,
И все поют, как клирос.
И все поют ей:
— Помоги!
У нас — беда, болесь, долги…
Все просят:
— Поможите!
Людей — что семечек лузги.
Невидимо бегут враги.
«Ступайте. Не грешите».
Белеет чистая постель,
Поёт в деревне свиристель,
Растёт на жниве колос.
Ее топчанчик — корабель,
А хатка бедная — что мель.
И голос — Бога голос.
2. В келье
Шуршанье цветов самодельных,
Плетенье глубоких словес…
В морях облаков беспредельных
Видны и речушка, и лес.
Прошли и балы, и парады,
Война, революция, страх…
И в куфрах партеек наряды,
Что им узковаты в плечах.
Землица черна от угара,
Сожжён Свято-Аннинский храм.
Поёт под родную гитару
Фривольные песенки хам.
Застыла страна на изломе
И раною кровоточит.
А в доме, в родительском доме
Не музыка — брань там звучит.
Лежит Валентина в сторожке,
Всё видит, всё знает, всех ждёт…
Осталась ей верною кошка,
Да вот — Ефросинья придёт.
Покормит, поправит подушки,
Поплачет, ругнётся, уйдёт…
И слышно, за стенкой частушки
Поёт оглупевший народ.
Глаза затуманятся синью,
Дорожку метель заметёт...
Вернётся сюда Ефросинья
И вещи свои принесёт.
И дни пронесутся за днями,
За ними промчатся года…
Шуршит Валентина цветами,
И в хате есть гости всегда.
3. Молитва
Отверсты небесные хляби,
Лошадка увязла в грязи…
А ты ей сердечно, по-бабьи
Пустым кулачком погрози.
В нем всё: и угроза, и ласка,
И сила в бессилье видна…
И тащит телегу савраска,
Как заново вдруг рождена.
В телеге — два малых кулёчка.
Творог да сметана в одном,
Да малая первенец-дочка
Почти неживая — в другом.
И вот уже ты на пороге,
И рядом, как изморось, — смерть.
Скакала короткой дорогой,
И Бога молила успеть…
Холодные низкие сени,
Хоромы: полати да печь,
И свечи, и блики и тени…
— Я дочь не смогла уберечь!
Не жизнь, а сквозная рутина,
Душа? А жива ли душа?
На это тебе Валентина
Ответ поведёт не спеша.
Она прилегла на лежанке
И тридцать годков не встаёт,
Ей мелочи — пушки да танки,
Когда тропари запоёт.
Повязан по очи платочек,
Сорочка, как саван, бела.
Лежит она, как ангелочек,
И рядом вся светится мгла.
Головушку склонит по-вдовьи
И скажет про крови моря,
И страшные образы крови,
С огнём сочетаясь, горят.
— Короткой дорожкой скакала?
Савраску совсем укатала, —
И старица в душу глядит.
Не плачь. Далеко нам до точки.
Не плачь по живёхонькой дочке,
Молись, мне в подушки клади.
И девочка смотрит открыто
На образ на тёмной стене,
Тугою пеленкой повита,
Как колос тугой на стерне.
Сначала малютка слабела,
Лишь слышался слабенький хрип,
И вдруг — закричала-запела,
За всхлипом послышался всхлип…
И мать заливается краской,
Заслыша о тайных грехах,
И жить обещает с опаской,
Когда по грехам такой страх…
Идёт за водой Ефросинья.
Колодец в росе серебрист.
Журавушки вывели клинья,
А небо — как школьника лист.
Забыла про воду, про вёдра,
Мечтательно в небо глядит,
Где сильно, и грустно, и гордо
Высокая стая летит.
Она помолчит и невольно
Положит вслед птицам поклон.
И выплеснет в кринку довольно
Студёной воды на канон.
А матушка чистую кринку
В изящные ручки возьмёт,
Просфоры туда половинку,
И сушку, и хлебец кладёт.
Четыре утра. Солнце дремлет
И крыши едва золотит.
За всю нашу бедную землю
Святая молитву творит.
Татьяна ДАШКЕВИЧ
|
|
|
